Важно, как ты чувствуешь образ до того, как его запечатлеешь. Сам момент фотографирования переоценен. Это подсознательный акт: не нужно говорить рукам, что делать, не нужно даже думать о кадре. У меня кадр появляется до того, как делается снимок. «Правильный момент» — это чаще всего клише. Конечно, вы пытаетесь поймать нужный момент, но если не сумеете — есть момент до или после, который может оказаться куда важнее. Фотография скорее про правильное умонастроение: почему фотограф хочет сделать снимок, чего он от него ждет, что хочет показать зрителю. Каждая работа — его автопортрет.
А через шестьдесят лет люди уже не смогут разглядывать фотографии, которые они сделали детьми сейчас. И многие фотографы даже не видят того, что сняли. Ни у кого нет времени их рассматривать, хоть загружай их на Facebook, хоть нет. Акт фотографирования теперь важнее, чем сами картинки. Смотреть их, хранить и создавать свою личную память больше не модно. У будущего человечества не будет памяти. Не будет прошлого. Только будущее.
Я скажу вам, что это такое. Хорошие снимки — это продукт человека, который заботится о том, что он делает. Вы заботитесь о чем-то дорогом для вас и автоматически заботитесь о других. Такая жизнь точно продлится. Люди, которые заботятся только о себе, умирают молодыми. В фотографию вы вкладываете личность, вы теряете частичку себя, но я думаю, что это очень полезно, как кровопускание.
Фотографы знают о смерти больше, чем представители любой другой профессии, хотя это может быть и неосознанное знание. В каждом кадре вы делаете заявление о смерти, вы боретесь с ней, описываете и подтверждаете смерть. Я думаю, фотографы принимают смерть в свою жизнь гораздо охотнее других и не очень-то ее боятся. Людей, которые исключают смерть из своей жизни, легче ей испугать.
Процесс запечатления образа лишь возвышает момент происходящего. Ты контактируешь с реальностью куда интенсивнее, нежели когда просто стоишь и наблюдаешь. Потом, без зрителя фотография уже перестает быть таковой, так что ты делишься мгновением, а это ответственность. В моих фильмах герои пытаются посредством снимков определить, кто они такие, для чего они здесь, понять свою социальную значимость. Конечно, в наши времена все больше людей и понятия не имеют, зачем они здесь, кто они, какие цели преследуют в своей жизни. И масса народу снимает лишь для того, чтобы подтвердить свое присутствие.
Ежесекундно снимков делается больше, чем за десятки лет до того. Все кругом фотографируют, потому что все боятся потерять свою личность, цель в жизни. Фотографирование помогает узнать себя, узнать свое предназначение. Такое плацебо, никакой реальной помощи, только ощущение, что сработало.
Идея того, что фотографии останавливают время, — ложная, я писал об этом в своей книге. Фотография, конечно, показывает краткий миг, но за это мгновение она открывает огромные двери в то, что случилось раньше, что будет потом, и это дает намного больше свободы, чем в фильме, даже документальном, где мы видим уже заранее решенное время, отредактированное режиссером. Фотография вне времени, и это действительно противоположность остановке момента.
Сказать по правде, большую часть времени режиссеры ждут. Они ждут и ждут целую жизнь. Я начал в конце 1960-х — начале 1970-х с создания одного фильма в год. Сегодня для того, чтобы сделать одну картину, необходимо уже три-четыре года. Все остальное время я жду: финансирования, сценаристов, актеров. Фотография позволяет не ждать вовсе. Максимальное ожидание — это правильный свет, да и то вы уже на месте и должны использовать выданный вам день по полной. И это полезное ожидание. Мне, конечно, может, и придется подождать немного денег, чтобы сделать достойную печать, но это потом. А пока я как фотограф — сам себе хозяин.